На ТВ-3 — новый сериал режиссера «Аритмии». В его первом же эпизоде появляется труп, но главная загадка в другом: как героиня Анны Михалковой из обычной российской женщины превратилась в чудо-сутенершу?
Не нужно большой проницательности, чтобы уже по титру «Обычная женщина» сериала Бориса Хлебникова догадаться о заложенной в названии иронии: речь, разумеется, пойдет о женщине недюжинных способностей. «Обычная женщина» — это цитата из диалога. Так за глаза определяет героиню Анны Михалковой новая, юная и неопытная сотрудница (Александра Бортич), на что ее прожженная товарка (Аглая Тарасова) иронизирует: «А ты хотела, чтобы пришел негр в леопардовой кофточке?» Ну, в общем, да, кудрявый негр в леопарде или набриолиненный латинос в остроносых ботинках — представлять сутенеров принято как-то так, а совсем не как основательно беременную женщину за сорок с благообразным славянским лицом добропорядочной домохозяйки и георгиевской ленточкой на зеркале заднего вида.
К тому же деловая встреча с продажными девицами происходит в кафе, где героиня заодно дожидается торта, заказанного ко дню рождения дочери детсадовского возраста (Арина Русу). Торт приносят не с той надписью — «Андрею», а не «Танечке». И пристыженному кондитеру приходится срочно соскребать ошибочного Андрея. Это одна из гендерных шуток, разбросанных по фильму, ненавязчиво подталкивающему к мысли, что женщина, даже самая «обычная» — существо гораздо более эффективное, функциональное и выносливое, чем мужчина с его хрупкой нервной системой, неспособной обработать больше одного задания в единицу времени.
В сериале, где мужчины производят в основном никчемное впечатление, философский смысл приобретает фраза героини, узнавшей о патологии своего плода: «Если он умрет, я не понимаю, зачем рожать тогда?» И правда, зачем его рожать, если толку от него никакого?
Умение «обычной женщины» решать бесконечное количество задач одновременно выглядит едва ли не сверхъестественным. Кроме младшей дочери, заранее ревнующей мамочку к новому ребенку, у героини есть старшая дочь-оторва (Елизавета Кононова), редко посещающая лекции, но потихоньку развивающая криминальные задатки. Есть муж-хирург (долгая история душевных травм и психологических проблем легко читается на страдальческом лице Евгения Гришковца), беременная любовница мужа (Мария Андреева), которая тщетно пытается известить законную супругу о своем существовании, плюс ежедневно приходящая свекровь (Татьяна Догилева), которая лицемерно уверяет, что за все эти годы кое-как притерпелась к невестке.
Казалось бы, всего этого домашнего круглосуточного парка развлечений хватило бы, чтобы довести до нервного срыва не одну замечательную женщину. Но у нашей обычной имеется еще и цветочный магазин с вороватой продавщицей (Ирина Бутанаева) и вечно починяющим машину шофером (Евгений Сытый), а главное, агентство девочек по вызову, которым сутенерша управляет через закрытую сетевую группу, замаскированную под антикварный аукцион: «Юная пастушка, фарфор, XIX век» (в смысле «Налетайте, 19-летняя девственница»).
Хлопотное предприятие героини и чрезмерная предприимчивость некоторых ее девочек позволяет сплести семейную линию с детективной, когда в первой же серии появляется труп, а из идиомы «скелет в шкафу» не без изобретательности получается «жмур в матрасе». Однако вопрос «Кто убийца?» тут представляется не самым интересным: детективная линия выглядит вполне обычной, с предсказуемым набором возможных вариантов разгадки, как и семейная с типичным набором распространенных коллизий. Нечто необычное завязывается только в центральной фигуре Михалковой, где сходятся все линии. Будет неудивительно, если в финале из живота героини выскочит не человеческий младенец-гидроцефал, а изголодавшийся Чужой.
Самое интересное тут, так сказать, происхождение видов — откуда в социально-психологическом смысле взялась такая женщина, каковы ее мотивации и бэкграунд, кто ее воспитал, где она училась, кем собиралась стать в советское время, когда еще не было так удобно использовать торговлю цветами для прикрытия торговли людьми?
Улики для ответа на этот вопрос или хотя бы для какой-то гипотезы приходится собирать по незначительным крупицам, как собирает их отстраненная от дела угрюмая следовательница (Дарья Савельева), словно сошедшая со страниц скандинавских детективов с коньяком в бутылочке из-под Nestea, девизом «Проницательность не пропьешь» и с личной заинтересованностью в том, чтобы найти убийцу.
У зрителя личный интерес к «обычной женщине» возникает не сразу — в первой, разгоночной серии больше следишь, насколько у актрисы растрепались локоны между дублями. Но потом события набирают оборот, героине становится не до укладки, она убирает волосы в удобный хвостик, становясь все более невзрачной и обычной, и от этого все больше будоражит любопытство тайна непрошибаемого хладнокровия женщины, которая ни разу не теряет самообладания и даже не повышает голос в ситуациях, когда и неординарный мужчина был бы близок к истерике.
Возможно, ближе к развязке авторы и посвятят нас в предысторию героини, но в первых х улик у пытливого социолога очень мало, приходится полагаться на интуицию. Старшая дочь, которую мать пытается заставить уделять больше внимания учебе, в момент ссоры огрызается: «А на *** ты училась четыре года, на *** тебе диплом? Все равно цветами торгуешь». То есть женщина наша с высшим образованием, но непонятно с каким. В самые критические моменты героиня усмиряет нервных девушек устрашающим ледяным голосом: «Ну-ка успокойся». И постепенно вспоминаешь, где ты слышал эти приказные интонации — в средней школе.
Потихоньку пазл начинает складываться: конечно, если муж — врач, то жена — учитель. Идеальная семья. Вот только учитель чего? Героиня проговаривается, когда на предложение старшей дочери подарить младшенькой планшет презрительно бросает: «Лучше книжку». А когда она встречается с новой сотрудницей, отрекомендованной как «медалистка с филфака МГУ», то и вовсе оказывается на грани провала, задав оригинальный вопрос: «А если она им Бодлера начнет читать?» Внутренний зрительский следователь немедленно хватается за эту наводку: почему именно Бодлера? Кроме «Цветов зла», в тему вспоминается еще и «Торговка разных цветов» из пьесы о жизни проституток, проживающих на улице греха, вставленной в набоковский «Дар». В общем, все похоже на то, что перед нами несостоявшаяся или бывшая советская училка (предположительно, литературы), одна из тех, которые, глядя на слишком ярко накрашенных учениц, возмущенно спрашивали: «Что же из тебя вырастет? Проститутка?» Именно таким немного брезгливым взглядом смотрит на своих секс-работниц сутенерша, не допускающая и тени мысли, что из ее девочек вырастет что-то другое.
Даже своей дочерью-прогульщицей она возмущается так: «Ее сейчас вышибут из института, и пойдет она стены штукатурить или туалеты мыть». Лежащий рядом в супружеской кровати мрачный муж, утомленный бурной личной жизнью, успокаивает: «Скажи еще, пойдет в проститутки», не подозревая, насколько он близок к истине.
Перейти к сериалу "Обычная женщина"
